❤О настоящей "любви" к палестинцам

В Египте с начала войны оказалось 115.000 палестинцев из Газы. Подавляющее большинство ужасно бедствует, но это абсолютно никого не волнует. Ведь бедствуют они не от злодеяний сионистов, а значит это их сугубо личные проблемы.

Vika Roshal Drory

Про сто шекелей…
Недавно в городской группе кто-то попросил помочь простыми словами описать разницу в подходе израильских и российских (советских) учителей, чтобы объяснить ребенку. Потому что ребенку организовали кружок с учителем из «просторов», а израильский ребенок несколько прифигел и спрашивает, почему тетя так странно себя ведет.
Так вот. Кроме всего остального, о чем уже сломали много копий, и про неуместность, и про глупость матери вместо предполагаемого героизма, именно на моменте про сто шекелей у меня возникло полное ощущение, что это чужие люди пишут/снимают про чужих людей, не понимая ни ментальности, ни ценностей, ни реалий. Ну это как мы бы сейчас фанфики по Хижине Дяди Тома писали бы например.

Вот Мирка у меня то, мирка у меня сё. И это охуенно, на самом деле.

Но #девицаЛея сделала вообще нечто невообразимое: она, аутист, с которым мы двенадцать лет назад гуляли после полуночи, когда гарантированно пустовала детская площадка, иначе ее рвало от страха, поехала к Мирюку на окончание курса машациет. И осталась там несколько часов в толпе, шуме, жаре и полной непредсказуемости. Без успокаивающих и решающих нежданчики взрослых. И активно болела за нее и вместе со всеми орала, какая Мирка молодец. С едой и пикничным барахлом, которое нужно было таскать, найти где-то в этом дурдоме ровное место, разложить и потом сложить обратно.

#Мирюк (новости скопились за неделю ее отсутствия), как дочь маминой подруги, прямо в лесу еще выбила палкой от швабры в Геншин импакт себе какого-то очень понтового и поистине страшного персонажа. И меня с ним познакомили сразу после показа новой кокарды, ничего важнее, мамо, вы сегодня больше не увидите.

У Мирки месибат сиюм курса машациет.

То бишь она закончила еще одну ступеньку на лестнице скаутов-выживальщиков в дикой природе, на солидный шаг приблизившись к вожделенной лицензии гида, инструктора и финалиста любого шоу про постапокалипсис.

В четверг Мирюк сотоварищи марш-броском приперлись со своими огромными рюкзаками и палками от швабр из Латруна к Стене Плача, и по этому поводу в пятницу у скаутов гуляния, торжественная линейка, раздача дипломов и поедание привезенной родителями жратвы на тридцатипятиградусной жаре под пионерские песни и попсу с Евровидения.

Нью-Йорк, начало ХХ века. На фото — камера с недоношенными детьми в парке развлечений. За этим фото кроется поразительная история тысяч судеб, достойная экранизации, а ее герой, Мартин Куни (Martin Couney), годами жил под давлением критики и даже презрения.