Вот кстати про дракона и Джонника, который ничего не знает.
Был у меня кот. Ну как кот, это был десятикилограммовый терминатор без одного уха, с пути которого, не шучу, убирались даже овчарки. Мышцы у него были настолько литые, что перекатывались под шкурой, как у бодибилдера, и, скажем, ущипнуть его было не только стремно, но и невозможно чисто технически. Спереть через окно у соседки прямо из кипятка целую курицу и бежать с дымящейся тушей в зубах, уворачиваясь от швабры, было для него привычным делом.
Звали кота Машенька. Не, реально, именно так. Маленьким белым комочком Машеньку принесла братова жена, а стальные яйца закалались in vivo для пущей крепости и вылезли аж месяце на четвертом. На пятом месяце Машенька победил в первой драке, на седьмом принес свою первую крысу, размером, как мне показалось при встрече с ней в пять утра в собственной постели, как минимум с бобра. Кстати, только благодаря выставке достижений народного хозяйства, в смысле, предъявления трофеев соседям, двор не вызывал к этому четвероногому кошмару "будку", прощая ему его маленькие прихоти. Потому что во дворе были кошки помельче тех крысаков, и ловить их они благоразумно отказывались.
Меня Машенька любил до безумия, правда, мамой не считал, а полагал своей мусульманской женой. И дико ревновал к любому мужику, приближавшемуся ко мне ближе, чем на три метра или заходившему в мою комнату. Почтальон, врач, рабочие, делавшие ремонт, гости (мальчики не рисковали как практически несуществующие персонажи) - все рисковали уйти с обосссанными ботинками, а скорее даже разорванными штанами и оклеенными пластырем. К счастью, Машенька от трудов неправедных много спал, и его можно было запереть в комнате.
К моему дикому удивлению, первый и единственный мужик, которому Машенька дозволил ко мне приблизиться и даже дал себя погладить, оказался Балу.
Нет, он его так и не полюбил. Но он решил, что Балу достоин прикрывать спину, и ему можно доверить меня, пока Машенька бьет чередную морду и крадет очередную курицу.
А о том, как Балу ночью помогал мне прятать труп и при чем тут Машенька, я, кажется, уже рассказывала.