я понимаю, что это похоже на затянувшийся ситком, но мне только что звонила м.м., и у нее новый план. в субботу мы должны сорваться и поехать в иерусалим, чтобы поблагодарить бога, с виталиком она уже договорилась, про бога я спрашивать не рискнул, но не исключаю, что тоже да.
а я не так чтобы за.
надо сказать, что меня в целом это предложение несколько удивило, потому что мы с м.м. принадлежим к одной и той же конфессии ссыкливых атеистов. в нашей секте никто, в общем, ни во что не верит, но в трудные минуты жизни открывает усилием воли прямой контакт с космосом и старается наобещать с три короба.
и мы не то чтобы совсем уж неблагодарные свиньи, но ездить куда-то и благодарить по каждому поводу это немного не наш формат. это мы потом, когда в следующий раз прижмет, раскаемся, что никуда не съездили.
но вслух я этого не говорю, потому что с виталиком все уже на мази (и он не может в другой день, поэтому это обязательно должна быть суббота), и мои соображения о религии это не аргумент. вслух я говорю другое:
— может, я это, — говорю я, — в другом городе как-нибудь отблагодарю? зачем сразу в иерусалим? храмы везде есть.
— храмы ему везде, — говорит м.м. — ты мне еще скажи, что ваш иисус христос в каждом храме похоронен.
и тут я слегка теряю дар речи, потому что не знаю как донести до м.м. последние новости двухтысячелетней давности. может, человека надо как-то подготовить к такому, может, сразу нельзя.
— м.м., — говорю я. — тут как бы такое дело. он нигде не похоронен. он воскрес. в полном комплекте.
— володя, что ты мне рассказываешь, я там даже была, в этой греко-армянской церкви, и меня туда пустили, понимаешь, меня пустили туда, куда русских даже не пускают, и я сфотографировала все.
о, я бы правую руку отдал за то, чтобы это увидеть.
м.м. влетает в храм гроба господня с криком "где тут у вас похоронен иисус христос". времени у нее нет, список достопримечательностей и так огромный, а еще к друзьям нужно зайти и чем-нибудь помочь.
греки и армяне упираются, потому что там никто не похоронен. все орут.
через двадцать минут грек сдается.
— ну хорошо, — говорит он армянину. — покажи ей.
— что показать?!
— покажи ей, — говорит грек. — где. похоронен. господь. наш. иисус. христос.
— хорошо, — медленно отвечает армянин. — пойдемте со мной.
— секундочку, — говорит м.м. — а что же вы раньше мне вкручивали!
— мы это, — говорит армянин, но не может придумать продолжение.
— от русских скрываем, — выручает его грек. — это секретное захоронение, вы же понимаете.
— но вам, очевидно, можно доверять, — говорит армянин.
— главное, никому не рассказывайте, — говорит грек.
— мы туда больше никого не пускаем, — говорит армянин.
и вот они спускаются с м.м. в подвал, у нее перехватывает дыхание и некоторое время она стоит в восхищении. вокруг трубы, старая лестница лежит, банки с краской.
через семнадцать миллисекунд она вытаскивает из сумочки старый телефон.
— я сфотографирую, — говорит она, и это не вопрос.
грек с армянином молча переглядываются.
— если можно, без вспышки, — говорит армянин.
и вот знаете, я вообще-то флегматик, у меня темперамент живой рыбы из "седьмого континента", на людях я еще как-то держу лицо, а оставшись в одиночестве закрываю глаза и засыпаю.
но, кажется, первый раз в жизни я повесил трубку и пару минут смеялся, один, в пустой комнате.