- Толя, ты еду забыл! Я же тебе бутербродов наделала.
- Мама, я с ребятами в столовой поем.
- Возьми бутерброды, придурок! Ракеты полетят, а у тебя до миклата добежать сил не будет!
Бат-Ям – город, достойный пера Бабеля и Зощенко. И если б я своими ушами не слышал на улице фразы «Иран ёбнет, а ты голодный», подумал бы, что это мое больное литературное воображение разыгралось.
- Брат, – говорю, – дай мне блок.
Обычно я покупаю три пачки «Мальборо Фьюжн» раз в два дня в одной и той же точке.
- Запасаешься? – Спрашивает жизнерадостный арабский отрок, недавно сменивший своего отца в лавке.
- Ну типа…
- Держи. Второй блок я тебе отложил на «ахрей соф аолам» (на «после конца света» то бишь).
И как вот в этой атмосфере подготовиться к «самому мощному ракетно-дроновому удару за всю историю Ближнего Востока»?
- У тебя дома всегда должен быть запас воды – минимум две «шестерки».
- У меня дома и так всегда запас воды… Жарко же.
- И запас консервов на случай чрезвычайной ситуации.
- У меня всегда запас консервов – на случай шабата.
- Вот тут карта службы тыла. На ней отмечены три дежурных магазина, которые будут работать даже при ядерной бомбардировке.
- Три? Так это на два больше, чем по субботам.
Израильтяне – признанные короли драмы и официальные дистрибьюторы возвышенного пафоса. Они могут устроить двухчасовой религиозный диспут на тему салата из баклажанов. Произнести пару непростительных заклятий «пульса де-нура» в адрес водителя автобуса, который проехал мимо остановки. Поделиться на две оглушительно орущие друг на друга фракции, обсуждая вопрос «Является ли министр Бен-Гвир просто хитрожопым политиканом или опасным маньяком-фанатиком?». Им абсолютна чужда сдержанность, умеренность и легкая ирония в публичной речи. Они относятся гиперсерьезно ко всему. Ко всему, кроме конца света. Вот тут в каждом втором просыпается Жванецкий, в каждом первом – Губерман.
В роли источника сакрального трепета апокалипсис явно проигрывает салату из баклажанов.