Баллады о быте революции Мэйдзи
Игра, в которой может участвовать вся семья
Самураи из княжества Сацума славились высоким воинским духом, и даже застольные их развлечения носили достаточно боевой характер. Например, одна из любимых салонных игр выглядела так: к потолочной балке подвешивали длинную веревку. На ней, примерно трети человеческого роста над полом закрепляли мушкет – естественно, в горизонтальном положении. Участники садились в кружок и наливали по первой. После второй или третьей чашки один из игроков поджигал фитиль, а другой толкал мушкет, придавая ему вращательное движение. Победителем раунда считался тот, кто сумеет осушить больше чашек до того, как прозвучит выстрел. Проливший саке наземь, дисквалифицировался.
Поскольку первый зафиксированный отчет об этой игре датирован 1863 годом, мы не можем сказать с уверенностью, кто все же обладает приоритетом на «рулетку» – американцы, русские или все же японцы. Заметим только, что японская версия чужда всякого индивидуализма.
Личные причины
Аояма Эндзю из княжества Мито, учитель, историк и великий знаток генеалогии, был прямым вассалом сёгунского дома Токугава и не очень ярко выраженным, но несомненным имперским лоялистом. То есть, страдал серьезным раздвоением политической личности. Так что когда в провинции разразилось проимперское восстание Тэнгу, никто не удивился, что Аояма Эндзю его не поддержал.
Удивились потом, когда он не поддержал и победителей. Причем не поддержал настолько, что после победы революции, то есть реставрации, то есть восстановления на островах императорского правления, то есть не совсем, но вы понимаете, он просто провел несколько месяцев под домашним арестом и был выпущен. Это при том, что в княжестве Мито, вообще-то, стороны резали друг друга с исключительным упоением.
На вопрос, чем объяснить его нейтралитет, Эндзю всегда отвечал «у меня личные причины». И только через два года, когда княжество прекратило свое административное существование, влившись в общую систему, выяснилось, что двигало достопочтенным Аоямой Эндзю.
Учитель был лыс. А по строго-настрого предписанному Токугава этикету, преподающий должен быть совершенен. И потому – есть волосы, нет ли их – обязан иметь на затылке положенный по штату самурайский узелок. Так что каждое камиблагословенное утро Эндзю был вынужден приклеивать к затылку узелок из фальшивых волос. Если день был жарким, клей начинал плавиться и узелок отваливался. Иногда – прямо во время занятий.
«А я, – объяснял Эндзю, – слышал, что в варварских странах все ходят, как хотят. Это не та причина, по которой стоит убивать людей. Но как я мог отказаться от мечты...» – сказал он и провел ладонью по совершенно гладкому затылку без ненавистного узелка.
Предмет зависти Жанны д'Арк
На чем мгновенно сказалась реставрация Мэйдзи – это на женской одежде. Если в поле еще можно было работать в повседневных традиционных костюмах (сильно отличавшихся от парадных общей своей практичностью), то на фабриках это не получалось никак. В общем, когда в 1872 в Томиока открыли первую ткацкую фабрику, девушки-намотчицы на второй-третий день стали являться на работу в хакама – мужских штанах. За ними последовали ткачихи. Руководство фабрики подумало-подумало – да и вынесло им благодарность за изобретательность и заботу о технике безопасности, и распорядилось, чтобы всем новым работницам впредь выдавали хакама в специальную фабричную полосочку.
Мода распространилась, как лесной пожар. За фабричными потянулись студентки. За ними – преподаватели. На какой-то стадии проснулось правительство. С одной стороны имеет место возмутительное нарушение традиций. С другой стороны... так удобнее. И тоже красиво. Несколько лет обсуждался этот вопрос – потихонечку, полегонечку. А потом...
В общем, перед нами документ 1907 года – инструкция для школьных учителей префектуры Хиросима:
«Учительницам начальных школ следует проводить уроки физической культуры наравне с учителями-мужчинами, и, в целом, в школе и вне школы, им надлежит быть бдительными и сохранять быструю реакцию. Соответственно, на территории школы им полагается носить кимоно с узким рукавом и хакама.»
Чего не сделаешь во имя прогресса.
А вот короткие стрижки правительство запретило. За сугубую их «неэстетичность».